Травматология для всех

После окончания Военно-медицинской академии вначале семидесятых я приехал служить начальником полкового медицинского пункта в один захолустный городишко Крайнего севера, который, конечно, местным жителям казался столицей если уж не Колымского края, то уж какого-то - это точно. Приехал я поздней осенью, приближалась первая в моей жизни полярная ночь и, естественно, холодало. В лазарете полкового медицинского пункта температура зимой не поднималась выше 5 градусов.

Вот из-за этих 5 градусов по Цельсию и связанное с этим «дезертирство» больных из лазарета я и пострадал. Пострадал, как не странно, от нашего замполита полка. Прибыл он в часть практически одновременно со мной, окончив академию им. В.И. Ленина, был майором, т.е. и по званию и по возрасту, по должностному положению был «выше» меня, но в отличие от меня работу ему приходилось находить с трудом. Сводилась она в основном к контролирующим функциям.

Полковой медицинский пункт был размещен в приспособленном помещении и температура в моем лазарете (на 25 коек), как я уже говорил, выше 5 градусов не поднималась. Это служило поводом к нежеланию наших пациентов находиться в нем. Все мои обращения к командиру оставались без ответа, включая просьбы о выделении средств на закупку обогревателей.

И вот приходит однажды замполит и начинает меня чихвостить за несоблюдение санитарно-гигиенических норм в виде низкой температуры в медпункте. Я объясняю ему ситуацию и, не подумав сказал:

- Вашему пропагандисту в клубе на разные бумажки выделяют по пятьдесят рублей каждую неделю, а мне на обогреватели не дают ни копейки.

Он побагровел:

- Это еще, на какие бумажки?

- Извините, - говорю. - Агитационные материалы.

- Я, — говорит замполит — слышал о политической неблагонадежности выпускников военно-медицинской академии, но чтоб такое… Слышал я, также, что вы тут незаконно лечите офицеров от триппера. Вы у меня загремите под суд.

Заболеваемость гонореей среди личного состава полка действительно была довольно высокая. Этому способствовало женское население городка, которое состояло почему-то в основном из матерей-одиночек (видимо, на севере им было легче прокормиться) и недостаток «резинотехнических» изделий. С солдатами мне было проще. Я их отправлял в госпиталь, а вот с офицером так не поступишь. Во-первых, он туда под угрозой расстрела не пойдет, во-вторых, наживешь себе смертельного врага, да и жалко «светить» перед всем гарнизоном офицера. Вот и занимался я их лечением, благо мой предшественник оставил мне прекрасно оснащенную лабораторию для диагностики и фельдшера-лаборанта.

- Я, товарищ майор, законов не нарушаю. У меня диплом врача и считаю наш разговор на эту тему исчерпанным.

- Это вы так считаете, а я нет. Вы знаете о форме (назвал какой-то номер) о случае венерического заболевания в части, которую вы должны заполнять и отправлять ее экземпляры командиру части, в политотдел и старшему медицинскому начальнику.

Я, откровенно говоря, о ней даже не слышал, о чем ему и сообщил.

- Чему вас только в академии учили. Возьмете у меня бланки и будете заполнять.

- А как же врачебная тайна?

- Это форма секретная по заполнению.

Я говорю замполиту:

- Это здорово , что в трех экземплярах. Что знают трое, то знает и свинья.

- Отставить разговоры. Не будете выполнять, понесете наказание.

На этом наш разговор закончился. Какое наказание он для меня придумал, я не знал. Только, как доложил мне мой всезнающий зубной врач, Леонид Абрамович, за мной был установлено негласное наблюдение, с целью выявить факты моей «незаконной» лечебной деятельности.

Лечить я продолжал, форму не заполнял, но обстановка накалялась.

И тут приходит как-то ко мне пропагандист полка, правая рука замполита, капитан Са… извините — врачебная тайна. Я его, мягко говоря, недолюбливал. О причинах лучше умолчу.

Володя, — говорит капитан — у меня что-то с конца капает.

- А как же жена? — спрашиваю.

- Да она к матери на материк с детьми на месяц уехала.

- Поможем. Это моя святая обязанность.

Сделал я ему анализы, обнаружил гонококки (а что еще я мог обнаружить) и назначил лечение.

Потом пошел к себе в кабинет, достал бланки, выданные мне замполитом, и заполнил три экземпляра, как он от меня и требовал.

Что было дальше? Да ничего. Только замполит больше мне не надоедал.